Мы наконец-то поехали накрывать крышу железом. Под это дело мы смогли выпихать из города свою матерь, оставив кошек на двое суток на самоопределение.
Приехали мы в составе четырех морд: дядя Сережа, мама и мы с братом.
читать дальше
Я была организатор и координатор всего мероприятия, поэтому задолбала карельское отделение фирмы, поставляющей нам профнастил, уточняя время и место доставки материалов.
Матерь нас кормила и поила, параллельно дыша свежим воздухом и всячески отдыхая. Правда, отдых у нее был специфический, потому что ее обуял приступ чистоты, и пока мы лазили по крыше, она убиралась в доме. Добилась в этом деле определенных успехов: впервые за четыре года мы стали ходить в тапках по чистым полам! Ура, товарищи!
Я намеревалась лезть на крышу, но братец (рефлекс что ли сработал) вспомнил, что он мужчина и отодвинул меня на должность подай-принеси. В результате я наблюдала и советовала им что-то, ощущая себя прекрасной слабой женщиной, которую конечно же надо выслушать прежде чем сделать все по-своему. Чтобы она не возникала.
Они забралисть на крышу ( слава богу по нашей можно ползать, если аккуратно, без страховки) и принялись отдирать от рубероида закрепляющие планки, только щепки летели. Каждый выбрал инструмент себе по душе. У дяди был топор и молоток с гвоздодером, а братишка вмето топора интеллигенно взял к молотку плоскогубцы, которые и упустил вниз в кусты через какое-то время. Дядя уронил таким же макаром свой молоток еще раньше, и, не особо расстроившись, продолжил орудовать топором. Потеря молотка на его скорости сказалась только в лучшую сторону – он ускорился, избавившись от лишней детали. Мы удивились и дядя рассказал нам в ответ, как он в детстве видел одного из старых мастеров, который сваял его отцу в доме калитку только при помощи топора. Мне сразу представились эти старые мастера, которые ходили по деревням, закинув на плечо любимый топорик, и брались за плотницкую работу любой сложнисти. Потом вспомнились Кижи и причие наши северные церкви, которые по легендам одним топором и без единого гвоздя. Потом брат сказал, что это путь, а значит как любой путь – философская концепция, пусть даже ее никто и не потрудился описать. Вроде как японские мастера меча, которые тоже бродили, правда нихера не строили – только резали.Но раз мастера топора были, они могли и по лбу кому надо этим самым топором тюкнуть. За дело, конечно. Он сразу начал фантазировать о героях: добродушных таких людях-странниках, у которых топор в руках порхает, как бабочка. Они им могут спичку ровненько распополамить, а в случае опасности использовать свое мастерсво для самозащиты. Ибо раз перед тобой человек – дерево, Дуб там или Пень, мастер знает, как с ним надо обращаться. Или наоборот, их топоры крови не пили, иначе доброе дерево обидится и уйдет сноровка. Хотя когда приходят тяжелые времена, кровь и топор – однозначно связанные понятия.
Рома полез за своими плосколубцами, и тут мы выяснили, что в природе имеется еще один экзотический зверь: жополаз водоплавающий. Продвигаясь по наклонным поверхностям, он переворачивается брюшком вверх, перебирает лапами, упираясь пятой точкой в поверхность, и таким образом регулирует свой центр тяжести относительно наклонной поверхности. В случае опасности падения он просто прилипает свой пятой точкой к поверхности, увеличивая площадь взаимодействия с ней для увеличения трения и предотвращения падения. Водоплавающий же он потому, что отмывает грязь, налипшую в результате такого способа передвижения, исключительно плавая в воде.
Купались мы и правда раза по четыре в день.
В общем, красиво и не без матюгов, мужчины положили треть крыши, накрыли ее коньком, который закреплял брат. Он легче дяди Сережи вдвое, и мог сесть на конек верхом, не рискуя раздавить. Ему это положение очень понравилось, шуруповерт стал его любимым инструментом и он решил, что обязательно примет непосредственное участие не только в планировке, но и в строительсве нашего будушего дома. Сидя как пету....ээээ орел на заборе))) он радостно обозревал окрестности и видимо, прикидывал, сколько этажей башню он хочет тут возвести, чтобы затем, затворившись в ней, взыскать премудростей ( эээ... писать сценарии)
На закате они спустились вниз и отправились на камень отдхновения пьянствовать алкоголь и жарить крылышки куриц.
А утром я снова поняла насколько мы с братом неразрывно связаны. Я проснулась рано и тихо вылезла на террасу, намереваясь побегать и искупаться. Брат в этот самый момент вылез следом с таким же намерением, и мы с ним отправились с плеерами разогреть кровь. Побегали, потом разделись догола и прыгнули в воду. Я как всегда с вопросом: ой божебожемой рика какого хера тебе туданадо? А Рома молча, головой вперед, ни секунды не медля на берегу после снятия труселей.
Вода! Она, несомненно холодная. Но из нее фиг вылезешь. ( камни сука скользкие – сразу и не выскочишь в любом случае) но я не об этом. Фиг вылезешь, потому что если минуту ты честно плаваешь в ней – потом она больше не холодная, а прекрасная, освежающая, и из нее просто не хочется вылезать, пока зубы не застучат. А как вылезешь – хочется снова в нее. И это особенно заметно, когда голышом купаешься. Не удивляюсь, почему все поголовно корелы влюблены в свое озеро.
Приехали мы в составе четырех морд: дядя Сережа, мама и мы с братом.
читать дальше
Я была организатор и координатор всего мероприятия, поэтому задолбала карельское отделение фирмы, поставляющей нам профнастил, уточняя время и место доставки материалов.
Матерь нас кормила и поила, параллельно дыша свежим воздухом и всячески отдыхая. Правда, отдых у нее был специфический, потому что ее обуял приступ чистоты, и пока мы лазили по крыше, она убиралась в доме. Добилась в этом деле определенных успехов: впервые за четыре года мы стали ходить в тапках по чистым полам! Ура, товарищи!
Я намеревалась лезть на крышу, но братец (рефлекс что ли сработал) вспомнил, что он мужчина и отодвинул меня на должность подай-принеси. В результате я наблюдала и советовала им что-то, ощущая себя прекрасной слабой женщиной, которую конечно же надо выслушать прежде чем сделать все по-своему. Чтобы она не возникала.
Они забралисть на крышу ( слава богу по нашей можно ползать, если аккуратно, без страховки) и принялись отдирать от рубероида закрепляющие планки, только щепки летели. Каждый выбрал инструмент себе по душе. У дяди был топор и молоток с гвоздодером, а братишка вмето топора интеллигенно взял к молотку плоскогубцы, которые и упустил вниз в кусты через какое-то время. Дядя уронил таким же макаром свой молоток еще раньше, и, не особо расстроившись, продолжил орудовать топором. Потеря молотка на его скорости сказалась только в лучшую сторону – он ускорился, избавившись от лишней детали. Мы удивились и дядя рассказал нам в ответ, как он в детстве видел одного из старых мастеров, который сваял его отцу в доме калитку только при помощи топора. Мне сразу представились эти старые мастера, которые ходили по деревням, закинув на плечо любимый топорик, и брались за плотницкую работу любой сложнисти. Потом вспомнились Кижи и причие наши северные церкви, которые по легендам одним топором и без единого гвоздя. Потом брат сказал, что это путь, а значит как любой путь – философская концепция, пусть даже ее никто и не потрудился описать. Вроде как японские мастера меча, которые тоже бродили, правда нихера не строили – только резали.Но раз мастера топора были, они могли и по лбу кому надо этим самым топором тюкнуть. За дело, конечно. Он сразу начал фантазировать о героях: добродушных таких людях-странниках, у которых топор в руках порхает, как бабочка. Они им могут спичку ровненько распополамить, а в случае опасности использовать свое мастерсво для самозащиты. Ибо раз перед тобой человек – дерево, Дуб там или Пень, мастер знает, как с ним надо обращаться. Или наоборот, их топоры крови не пили, иначе доброе дерево обидится и уйдет сноровка. Хотя когда приходят тяжелые времена, кровь и топор – однозначно связанные понятия.
Рома полез за своими плосколубцами, и тут мы выяснили, что в природе имеется еще один экзотический зверь: жополаз водоплавающий. Продвигаясь по наклонным поверхностям, он переворачивается брюшком вверх, перебирает лапами, упираясь пятой точкой в поверхность, и таким образом регулирует свой центр тяжести относительно наклонной поверхности. В случае опасности падения он просто прилипает свой пятой точкой к поверхности, увеличивая площадь взаимодействия с ней для увеличения трения и предотвращения падения. Водоплавающий же он потому, что отмывает грязь, налипшую в результате такого способа передвижения, исключительно плавая в воде.
Купались мы и правда раза по четыре в день.
В общем, красиво и не без матюгов, мужчины положили треть крыши, накрыли ее коньком, который закреплял брат. Он легче дяди Сережи вдвое, и мог сесть на конек верхом, не рискуя раздавить. Ему это положение очень понравилось, шуруповерт стал его любимым инструментом и он решил, что обязательно примет непосредственное участие не только в планировке, но и в строительсве нашего будушего дома. Сидя как пету....ээээ орел на заборе))) он радостно обозревал окрестности и видимо, прикидывал, сколько этажей башню он хочет тут возвести, чтобы затем, затворившись в ней, взыскать премудростей ( эээ... писать сценарии)
На закате они спустились вниз и отправились на камень отдхновения пьянствовать алкоголь и жарить крылышки куриц.
А утром я снова поняла насколько мы с братом неразрывно связаны. Я проснулась рано и тихо вылезла на террасу, намереваясь побегать и искупаться. Брат в этот самый момент вылез следом с таким же намерением, и мы с ним отправились с плеерами разогреть кровь. Побегали, потом разделись догола и прыгнули в воду. Я как всегда с вопросом: ой божебожемой рика какого хера тебе туданадо? А Рома молча, головой вперед, ни секунды не медля на берегу после снятия труселей.
Вода! Она, несомненно холодная. Но из нее фиг вылезешь. ( камни сука скользкие – сразу и не выскочишь в любом случае) но я не об этом. Фиг вылезешь, потому что если минуту ты честно плаваешь в ней – потом она больше не холодная, а прекрасная, освежающая, и из нее просто не хочется вылезать, пока зубы не застучат. А как вылезешь – хочется снова в нее. И это особенно заметно, когда голышом купаешься. Не удивляюсь, почему все поголовно корелы влюблены в свое озеро.